Стихи в канун Хеллоина

В такие ночи...
В такие ночи не дремлют звери,
И чуют ведьм,
что идут навстречу,
Идут без спроса
в чужие двери,
Берут в домах
зеркала и свечи.
Потом – плясать
под дождём и громом,
Ловить в сердца
мимолётность мига.
Они ничто
не назвали домом,
Чтоб там сидеть
на окне и с книгой.
Когда ещё на мои ладони
Весь дивный мрак
через край прольётся!
Нам будет свет
лишь от вспышек молний,
Зато таких,
что не надо солнца.
Такие ночи бегут быстрее,
И все слова
ничего не значат.
А я сейчас
веселей и злее,
Я тоже
ведьма,
но чуть иначе.
Светлана Галкина

Сукин Кот
Смерть маленькой ведьмы
I. Танец маленькой ведьмы
Треплет майский ветер
Пламя твоих волос.
Между весной и смертью
Танец маленькой ведьмы,
Между водой и сушью,
Между звездой и глушью.
Все это не всерьез…
II. Черный кот
Пляшут языки огня.
На столе горит свеча.
Знаю, ты не любишь дня.
Ты летаешь по ночам.
Там за стенкой где-то мышь.
Ничего, займусь потом.
Ты со мною говоришь.
Если б не был я котом…
Чья тут боль и чья вина?
Как взлететь и не упасть?
Не душа твоя черна,
Черный цвет — всего лишь масть.
III. Смерть маленькой ведьмы
Когда твою душу забрал Вельзевул
(когда вышло время по плану),
Ее он с размаха из ада швырнул,
Крича, что жестоко обманут.
Душа на метле в небеса унеслась,
Пройдя через звездное сито.
И долго в соборе, забыв о делах,
Рыдал старичок инквизитор.

ВАМПИР
Вампир,
дремавший после пира,
другого жертвой стал
Вампира.
Вампир огромный,
как гора,
а стал он жертвой...
Комара.
Семён Островский

Ведьмино творенье
Изогнулся липы ствол
На лесной опушке.
На огне кипит котел
В ведьминой избушке.
Добавляет ведьма трав –
Лета подаянье –
В заколдованный состав,
Загадав желанье:
Увидала ночью сон,
Просто загляденье,
А во сне явился – он,
Счастья воплощенье.
Улыбался мило ей
Рыцарь кареглазый,
Длань нежнее соболей,
Крепче, чем алмазы.
Подсыпает ведьма трав,
Слышно бормотанье,
А зеленый глаз лукав –
Светится желаньем.
Горстку горца на глазок –
Пусть прибудут силы,
Остролиста порошок –
Все в котел игривый.
Ночь. С небесной высоты –
Звездное паденье.
Просыпаюсь…Рядом ты –
Ведьмино творенье.
25 февраля 2007 г.
Татьяна Шутко (с)

Страшная сказка про самую темную ночь (из серии детских страшилок)
Расцвела омела –
Ведьманский цветок,
Нечисть осмелела,
Слышен голосок
Жалобный, противный,
И скрипит, как дверь:
«Где твой месяц дивный?
Нет его, поверь!
Месяц мы украли,
Спрятали в мешок,
Звезды покидали
За гору, в лесок».
И хохочут черти
С ведьмой на лугу…
Ночь черна. Поверьте.
Я, мой друг, не лгу.
Но мешок дырявым
Оказался вдруг,
И сучком корявым
Спас его паук.
Подцепил и ловко
К небу привязал,
Как важна сноровка,
Удалец-то мал.
Звезды муравьишки
К паучку снесли,
Вот и все делишки –
Небушко спасли.
Удальцы малые,
Малы, да важны.
Черти ноют злые –
Нет у них луны.
Но не бойтесь, дети,
Паучок не спит,
Он на белом свете
Нечисть победит.
Сердце апреля (Марина Колосова)

Восставшая...
Больно давит виски, надуваются вены,
Бледность щёк оттеняет глазниц синева,
Голова пробивает обитые стены,
Только пульс мне опять намекает – жива!
Вырываюсь из плена удушливых комнат,
Светлячками горят в полумраке огни.
Станет дурно – не жалует воздух покойник,
На просторе, где вечером свежесть пьянит.
Перевернуто небо, купаются звёзды,
В затхлой луже нашедши зеркальную гладь;
И смеются беззвучно беззубые дёсны
И горящая искра во взгляде тускла.
Ускоряю свой шаг, я сейчас на охоте,
Жажду свет, жажду радость, веселье и жизнь.
Проглотить, а позднее со сгустком харкоты
Смачно выплюнуть связку из кожи и жил.
Лариса Луканева

Мефистофель
Во власти силы колдовской,
рассудку не внимая, леди
любви желая неземной
о счастье сумасшедшем бредит.
Увяла нежная сирень,
явился он и жаждет плоти,
покои погрузились в тень,
пора ночная на излете.
Он не отвел смущаясь глаз
любуясь женской наготою,
огонь в камине вдруг угас
и вой раздался за стеною.
Артемьева Ирэна

Шабаш
Приторны твои конфеты
и пусты твои слова.
Ты прости меня за эти
преступленья колдовства.
Острословлю поневоле -
как без этого прожить?
Появилась под Хэллоуин
в сердце ярость госпожи:
спички зажигаю взглядом
и не холодно ничуть.
Выпью ведьминого яда
и на шабаш полечу.
Там кругами хороводы
возле адского костра...
Подожженный небосвод мы
мхом тушили до утра,
долго ждали электричку.
Я пришла к тебе чуть свет
и обугленные спички
обронила на паркет.
Ларичева

Колдовское зелье
Каждая женщина немножечко ведьма!
В дикой пляске для веселья
По ночам варила зелье,
От тоски и от остуды
Заклинанья шепчут губы.
А когда читала мантры,
Добавляла кориандра,
Да цветов сухой гвоздики…
По стене гуляли блики.
Добавляла в зелье перца,
Чтоб горело страстью сердце,
Чтоб кипел отвар в кастрюльке,
Слез горючих – по граммульке.
Добавляла, добавляла…
Зелье страсти алым стало,
Словно красное вино,
Для тебя припасено.
Сердце апреля (Марина Колосова)

Часовня
Холодно в заброшенной часовне,
Чуть трепещет белая свеча.
Не идёт молитва с уст бескровных,
А ладонь дрожаще-горяча.
За окном дождя извечный ропот,
И дыханье чьё-то, там, в тени!
Свет и тень. Бессвязный полушёпот:
«Господи... Иисусе... сохрани!..»
Гром! Удар! И гаснут, гаснут свечи –
За одной другая. «Защити...»
И со всех сторон несутся речи:
- Виноват... виновен... Отплати!
Дуб – огромный дуб – качает ветер.
Из такого делают гробы!..
Бледное лицо при лунном свете
Тускло отливает голубым.
Опустилась дымная завеса:
«Зря, родимый, ты приехал зря...»
...Вдруг утихло всё. Встаёт над лесом
Ранняя неяркая заря.
И ничто так не ласкает слуха,
Как победный петушиный крик.
...Сердце ждёт прихода злого духа,
А в тумане – юный страшный лик.
Тёмный взор мерещится, блистая,
Неотвязно на твоём пути.
«Ты вернёшься, милый. Я-то знаю!»
Не забыть, не скрыться, не уйти...
Светлана Галкина

Ведьма
Об утес за синими низинами
Неспокойно плещется вода.
Взглядом немигающим, резиновым
Затащила ты меня сюда.
Не спеши считать минуты горькие –
Я ведь обессилен и один...
Видишь, там, за дальними пригорками
Умирает солнца апельсин.
Мир наполнен знойным ожиданием.
Я шагну, не надо торопить!..
Мне бы только отблеск сострадания
Хоть на миг увидеть – и простить.
Но глядишь призывно и размеренно –
Что тебе до боли новичка?!
Вековая скучная уверенность
Затаилась в омуте зрачка.
А была когда-то начинающей,
Мучилась, что кто-то приказал...
И, пугая взглядом немигающим,
Светятся зеленые глаза...
Михаил Галин

Полнолуние
Игра — азарт манящей ночи
Игра заменит жизнь и смерть
Всё проиграл, забыл, и очи
В миг потускнели—не успеть...
Но и спешить уже нет смысла
И некуда... что он создал?
И в сердце камнем боль нависла
Он жил, искал, но опоздал...
Игра... стремление к свободе?
Но что свободой называл?
Сомнений нет—он раб пародий
Он лишь забвенье терпких скал...
И холод взор его заполнил
Он далеко, его уж нет...
Свои мечты сложил, исполнил
Перечеркнув сознанье лет...
Он призрак, тихий, невесомый
Забытый Богом и людьми
Дух одиночества знакомый
К пиковой даме туз возьми?
Лишь вьюга, мысли заметая
Уносит прочь, старея, жизнь...
Но ведь не точка—запятая
Зовет так тихо:"Оглянись..."
И пролетают серой дымкой
Года безумства, тьмы—игра...
Обмана, лжи, и невидимкой
Растеряны в пути слова...
Но сердце знаменем распятья
Как дикий зверь скорбит одно
Утешат ли? Кругом проклятья
Тревожат сон, покой его...
Он жив иль мертв? И нет ответа.
Признаться надо честь иметь...
Он продал всё, ему за это
Удача, деньги, слава, лесть.
Но нищим пал он на колени
Парча златая, мех, шелка...
Уж не нужны, и в исступлении
Безумный холод у виска...
Один… растоптан и отвержен...
Ничтожный смерд у ног любви
Он слаб, потерян, смыт, повержен.
И желчь в мозгу, и яд в крови.
Любить не может, не умеет.
Нет смелости о ней молить...
Лишь вой волков сознанье греет
На лунный свет он хочет выть.
…
Прошла та ночь. Луна пропала.
И солнцем залита земля.
Исчез игрок, его не стало...
Скажу, не помнят... не тая.
Но в полнолунье, образ волка
Под бликом каверзной луны
Протяжно воет... Знают только
Что в этом часть его вины...