Стихи известных и неизвестных авторов

Счастье – внутри нас…
Д. Карнеги.

Всегда держи улыбку на губах!
Пусть на душе безрадостно и мерзко,
Пусть ты сидишь сегодня на бобах,
А чье-то слово показалось дерзким, -

Держи, держи улыбку на губах!
И жизнь люби без зависти и злости,
До боли в сердце, скрежета в зубах,
Все напрягая мускулы и кости.

Не забывай ни Бога, ни людей
В суетных днях земных забот и дела.
Запомни радость всех счастливых дней,
Когда душа и пела, и летела.

Держи всегда улыбку на губах!
Она – твой флаг, твой вымпел и твой парус.
В долинах, на вершинах и в волнах
Улыбка во спасенье нам осталась.

С ней обретёшь ты силы для побед,
Придут к тебе и знания, и опыт,
Палитра жизни поменяет цвет
И новый друг подвинет ближе локоть.

В чем же можно измерить любовь?
В километрах,в секундах,в часах?
В тихом стуке влюбленных сердец?
Или в плачущих голосах?
Может просто в душевном тепле
И глазах,что промокли от слез
Просто хочется полюбить,
Но слова эти все не всерьез
Вообщем,просто,измерить любовь
Невозможно ни чем и ни как
Только сердце подскажет тебе
Кто в любви тебе друг,а кто враг!

автор неизвестен

ТЫ СПИШЬ, А Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
Ты будешь на моем плече
Спать, улыбаясь невесомо,
Толкаться, прижимаясь сонно,
Забыв, как ты была ничьей.
Ты спишь, а я люблю тебя -
Такое важное занятье -
Поглажу тонкое запястье,
Лучом луны посеребря...
Вот этот мир - любви и снов
Важней всех мировых событий,
Всех новостей и всех открытий,
Учений мудрых и основ.
Ты спишь,
А я тебя люблю.
И говорю об этом тихо,
И в теплом поцелуе стихо-
творение свое ловлю.
Петр Давыдов

ПРОЛОГ. ГОРОД САНКТ - ПЕТЕР-БУРГ. НАЧАЛО XIX ВЕКА.

Давно над далью облака темнели,
грачи летели в дымке колдовской
и небо, словно в северной метели,
легло на плечи шалью городской

Луна светила в скверности осенней,
пронзая светом, город центральный.
И в час ночной на улице "Весенней",
романс играл артист гениальный.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Она бродила в тёмном переулке,
смахнув с очей прозрачную вуаль.
И он: играл в осеннем Петербурге,
пролив по нотам светлую печаль.

Струилась в парке лунная соната,
и лился по округе польский вальс.
Играл он, после позднего заката,
и в саду напевал ночной романс:

РОМАНС ПИАНИСТА

Пусть в городе печалится Россия,
и ветер клонит в полюшке полынь.
Но в памяти светло с Анастасией,
что в душе греет сладкую теплынь.

Мерцает месяц в драгоценной меди,
и дремлют листья на сырой земле.
Вернись ко мне, о, городская леди?!
и в пёстром платье, о, явись ко мне.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Едва, вдохнув запах северной Невы,
печаль бродила вьюгой листопадной.
Она, блеснув, в дымке тайной синевы,
простилась с ним на улице "Парадной".

Листали клавиши конверт печальный,
лаская в сердце, снова, ночную страсть.
Летели письма на портрет случайный,
они смогли любовь, навсегда, украсть?!

РОМАНС ПИАНИСТА

Пусть в городе печалится Россия,
и ветер клонит в полюшке полынь.
Но в памяти светло с Анастасией,
что в душе греет сладкую теплынь.
Мерцает месяц в драгоценной меди,
и дремлют листья на сырой земле.
Вернись ко мне, о, городская леди?!
и в пёстром платье, о, явись ко мне.

ЭПИЛОГ. ГОРОД ВАРШАВА, ПОЛЬША. НАЧАЛО XIX ВЕКА.

Он, покинув, давно, свои гастроли;
афиш не видел на бульваре больше.
Он, уехав, один в сердечной боли,
опять горюет на проспекте в Польше

В вечерней серенаде вьюг осенних,
где плачет гроздью красная калина.
Он верил, Петербург его весенний,
услышит снова звуки пианино?!

Автор Сергей Бувакин

Не будем говорить о пустяках...
Нет, будем! Это чрезвычайно важно!
Пустяк на хилых ножках прискакал
В обличий словесном иль бумажном.
А знаете ли вы, кто я таков?
Спросил противным хитрым голосишком.
И войны начинались с пустяков,
И катастроф я натворил с излишком.
Не верю я ни чувствам, ни словам,
Я миру насолю
И лично вам.
Клялись, что будем в чувствах высоки,
Не выпуская руку из руки,
Но постепенно, медленно и тайно
И в нашу жизнь проникли пустяки,
Тяжелые готовя испытанья.
Не там поставлен препинанья знак,
Вся песня - к черту.
Разберись в причинах!
И великана сокрушит столбняк
От въевшихся в царапину песчинок.
Ползет по быту сволочь мелочей,
Клубится, громоздясь, перерастая
В громадную бессонницу ночей,
В охрипшую от воя волчью стаю.
Мне трудно говорить о пустяках,
Пред ними я испытываю робость.
Остановись! Держи себя в руках!
Еще полшага сделаешь - и пропасть.
Малюсенький,
Сорвавшийся в вершин,
Мохнатым комом обрастает камень.
Великое мы как-нибудь свершим,
Нам справиться бы только с пустяками!

найдено на просторах интернета. автор неизвестен

ЭРОТИЧЕСКИЕ ФАНТАЗИИ и РЕАЛЬНОСТЬ
Изгиб загорелого тела
Касания ног и груди…
Сначала воздушно, несмело -
Сближенье еще впереди.
Пьянят незнакомые ласки,
И взгляды стоящих вокруг...
Ты ищешь, невольно, подсказки,
От чьих-то протянутых рук.
Сначала касаетесь нежно,
Потом поцелуи, кивки…
И с кем-то легко, неизбежно
Становитесь сразу близки.
От жара бесстыдных желаний
Теряя реальности вкус,
Кого-то сильней прижимая,
Я чувствую – скоро сорвусь!
Нырну, разбежавшись, с обрыва –
Там волны, там брызги и блеск…
Чтоб чувствовать жадно, открыто,
Свободный раскованный секс.
Куда мы попали, откуда?
Когда это было и с кем?
Но секс был похожим на чудо
Вне рамок, запретов и схем!
Петр Давыдов

Когда во вселенной царило утро
И боги из праха мир создавали,
Они разделили Силу и Мудрость
И людям не поровну их раздали.
Досталась мужчине грозная Сила,
Железные мышцы и взгляд бесстрашный,
Чтоб тех, кто слабей его, защитил он,
Если придётся, и в рукопашной.
А Мудрость по праву досталась жёнам,
Чтобы вручали предков заветы
Детям, в любви и ласке рождённым, -
Отблеск нетленный вечного Света.
С тех пор, если надо, встаёт мужчина,
Свой дом защищая в жестокой схватке;
Доколе ж мирно горит лучина,
Хозяйские у жены повадки.
И если вдруг голос она повысит,
Отнюдь на неё воитель не ропщет:
Не для него премудрости жизни, -
Битва страшна, но в битве и проще.

из книги "Волкодав"

Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки как ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землёй небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул –
До чужой лишь потом докатился черёд.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что на веки ушли в темноту
И ещё не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке
Я бы верно служил, - и хранил, и берёг,
Просто так, за любовь! – улыбнувшихся мне…
…Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.

из книги "Волкодав"

Ты придешь веселая и голая,
И разбудишь сонного меня.
Шумная, нескромная, готовая
Принести мне тайного огня.
Увернуться от тебя попробую,
Но губами ты поймаешь х…й
Сядешь на лицо мне нежной попою
И подаришь вкусный поцелуй.
Это все, конечно, замечательно…
Гладишь и щекочешь мне лицо
Но взмолюсь, проснувшись окончательно:
- Дай мне подышать, в конце концов!
Жадная, любимая, горячая,
Влажная, развратная, как ночь…
Подожди минуточку, иначе я
Кончу, не сумев тебе помочь...
Капельками сладкими, покрытая,
Стонешь, изгибаешься, как зверь!..
Ты уже достаточно попрыгала –
На колени становись теперь!
Петр Давыдов

Судьбы рояль играет жизни наши.
Мелодии написаны давно.
В руке листок красиво нотами украшен
И каждую прожить нам суждено.
Смотрю на них и ничего не понимаю.
Как жаль, что вовсе я не музыкант
И в нотах очень мало разбираюсь...
Так хочется узнать, что ждет нас там.
И все же пусть останется сюрпризом,
Что ноты каждому в себе таят,
Мелодии красивой, иногда капризной.
Но вот для всех она написана своя.

найдено на просторах интернета. автор неизвестен.

Пришёл однажды к старцу ученик,
Вопрос о жизни задал напрямик:
«Ты знаешь всё. Ответь мне, почему
Наш мир так равнодушен ко всему?
А злость людская, зависть, подлость, лесть
Всегда в ответ лишь получают месть?..»
Мудрец подумал… На вопрос юнца
Ответил притчей, правды не тая:
«Давным-давно страною правил шах.
Богат был, грозен, всем внушал он страх …
И для себя однажды приказал
Дворец построить – сказку, идеал,
Чтоб в нём диковин было бы не счесть -
Потешить захотел свой род и честь…
Дворец готов. В нём комната одна
Своим секретом всех свела с ума -
В сверхточности и ясности зеркал
Пустой, огромный отражался зал…
И кто туда однажды попадал,
Что зеркала вокруг не понимал…
Вот как-то раз в тот зал пробрался пёс…
В испуге замер, «к месту он прирос» -
Со всех сторон – со стен и потолка -
Собачья свора сжалась для броска…
Оскалил зубы пёс, и зеркала
Ему в ответ послали море зла…
Залаял он, и эхом сто собак
Зашлись от лая – в зале был чужак…
С ожесточеньем воздух пёс кусал…
О зеркалах, конечно же, не знал…
Но каждое движение за ним
«Псы» точно повторяли, как один…
От страха сердце замерло в груди…
Под утро лишь несчастного нашли…
Он в окруженьи «мёртвых псов» лежал -
Их отражала чистота зеркал…
…Мир безразличен и для всех един…
Ни добр, ни зол он к мёртвым и живым…
А то, что всё же задевает нас -
Лишь отраженье наших чувств сейчас!
И, как ни грустно это понимать,
Мир - зеркало… На что же нам пенять?..»

Н.Туровая

Горячий Секс и нежная Любовь
Однажды познакомились, скучая.
И вечером в божественный клубок
Они сплелись свободно и случайно.
Ах, этот Секс, он был немного груб,
Нетерпелив и чуточку развратен.
Он языком касался тайных губ,
Когда Любовь присела на кровати.
Она пустилась танцевать в ночи.
Сначала в удивительных нарядах,
Потом кружилась голая почти,
Едва касаясь, пролетая рядом.
Хотелось Сексу нежности, любви.
Любви хотелось секса и оргазма.
До этого желания свои
Им не случалось исполнять ни разу.
И, оказавшись, вдруг наедине
Любовь легко, без всякого стесненья
Раскинувшись, лежала на спине,
Потом открыто встала на колени.
И Секс любил так бережно ее,
Так звонко, глубоко, неутомимо…
Упало на пол светлое белье,
Огонь свечи качал пространство мира.
А мы с тобой под окнами, тогда,
Ловили звуки, отраженья, тени.
Ткань платья твоего была тонка,
Я гладил твои руки и колени.
Потом они позвали нас к себе
И были необычны ощущенья –
Купались вместе в лунном серебре
И задували свечи от смущенья…
… Проснулись в доме только мы вдвоем
Любовь и Секс исчезли утром вовсе.
C тех пор мы каждый день их в гости ждем...
И каждый день они приходят в гости!
Петр Давыдов