До обиды, до горечи жалки,
За забором из чёрных досок
Чайки белые бродят по свалке,
Жадно ищут съедобный кусок.
И не знают смущенья и горя
От того, что с неведомых пор
Были символом неба и моря,
Означали полёт и простор.
Вот одна оживилась: находка!
Вот поссорились из-за куска…
Понимаю, что голод не тётка,
Но уж больно картина горька.
Что здесь ищут, на суетной суше,
Благ каких, утешений каких
Моряков отлетевшие души,
Воплощённые в птицах морских?
Те наивные бредни забыты.
Реют в воздухе перья и сор.
Что романтика? Главное - сыты.
А душа… Что, простите, за вздор?
…Наконец-то насытились. Взмыли
И умчались к недальним волнам.
Да не мы ль это, братцы, не мы ли?
Не намёк ли, не знак это нам?
Любовь Сирота